Первоначально и ссудный, и фиктивный капитал, равно как и организующие их функционирование кредитная система и фондовый рынок, выполняли функции по обслуживанию движения производительного капитала в целом, мобилизуя и перераспределяя временно свободные денежные средства. Тем самым возможности расширения капитала продвигались за пределы возможностей накопления индивидуального капиталиста. Однако эти возможности все еще лимитировались совокупным потенциалом мобилизации временно свободных денежных средств в масштабах всего общественного капитала.
Ситуация меняется, когда оценка фиктивного капитала, обращающегося на финансовом рынке, отрывается от оценки того действительного капитала, который представлен в ценных бумагах — первоначально просто в силу относительной самостоятельности фондового рынка. Это создает, во-первых, широкие возможности для чисто спекулятивных операций, основанных на высокой степени неопределенности оценки стоимости ценных бумаг. Во-вторых, это создает реальную видимость возможности привлечения с фондового рынка денежных капиталов, значительно превосходящих размер действительного капитала.
Данная возможность распространяется не только на фондовый рынок, но и на рынок ссудного капитала, поскольку становятся распространенными кредитные операции под залог ценных бумаг (а оценка последних отрывается от оценки действительного капитала). Такое обеспечение кредитной эмиссии, уже не основанное на стоимости действительного капитала, создает, тем самым, не только возможность расширения капитала за пределы реальной мобилизации временно свободных денежных капиталов (а также роста спроса за пределы реальных доходов). Вместе с этим происходит существенный рост риска, связанного с обнаружением несоответствия стоимости действительного и фиктивного капитала.
Именно на этой основе и происходит превращение фиктивного капитала в виртуальный капитал, т.е. в капитал, стоимостная оценка которого неопределенна, место нахождения которого из-за частоты и многоступенчатости сделок также неопределенно, и собственник которого по той же причине расплывчат и неуловим. Неопределенность стоимостной оценки доходит до того, что в некоторые моменты времени вообще нельзя сказать, стоит ли данный капитал хоть что-нибудь, то есть вообще является ли капиталом.
Виртуальный капитал в определенный исторический период (70-90-е гг. ХХ века) послужил эффективным инструментом снятия противоречий капитализма, связанных с перенакоплением производительного капитала. Переток относительно излишнего капитала на финансовый рынок, во-первых, означал использование отдушины для избавления производственного сектора от перенакопленного капитала, и, во-вторых, способствовал созданию дополнительного спроса, который первоначально не обнаруживал свой фиктивный (или, точнее, виртуальный) характер.
Такая ситуация способствовала смягчению колебаний капиталистического промышленного цикла. Однако невозможно устранить фундаментальную связь фиктивного капитала, пусть и приобретшего свойства виртуального, с действительным капиталом. Перенакопленный в сфере производства капитал может найти себе временное эффективное применение на финансовом рынке и даже содействовать расширению спроса в производственном секторе. Однако эта ситуация не устраняет факта перенакопления действительного капитала, а лишь отсрочивает экономическую реализацию этого факта.
