Ключом к решению проблем послужит следующий тезис: независимые от человека, неподвластные ассоциированным, объединенным индивидам распределение ресурсов, поддержание пропорций, определение затрат труда и так далее должны уступить и уступают место сознательному ассоциированному регулированию этих процессов.
Данная точка зрения является более чем спорной, но она имеет определенные основания. Они уже были суммированы авторами в предыдущем томе, где мы аргументировали правомерность выделения пострыночных экономических отношений. Напомним ключевые тезисы этого текста.
Аргумент первый. На протяжении последнего столетия в экономике развитых стран и, позднее, мировой экономике в целом, присутствует тенденция нелинейной тенденции к возрастанию роли сознательного регулирования экономической жизни. Подчеркнем: эта тенденция (i) является принципиально нелинейной, но при этом (2) она есть, что показывает динамика даже такой либеральной экономики, как североамериканская.
Хорошо известно, что в последние десятилетия ХХ и в начале XXI века наблюдалось скорее отступление от предшествующей линии возрастания сознательного регулирования, продолжавшееся вплоть до Мирового экономического кризиса, который ознаменовал новый перелом и начало новой волны активного включения государства в экономическую жизнь. Более того, это отступление было далеко не абсолютно. Имеющий сегодня место своеобразный «ренессанс» рынка (он связан с определенными причинами, о которых мы размышляли выше) отнюдь не перечеркивает то, что в экономике практически всех стран (а особенно развитых) на протяжении XX века сложилась система разнообразных механизмов, обеспечивающих сознательное воздействие на экономику. Напомним и о них, кратко суммировав выводы раздела первого тома, посвященные генезису пострыночных отношений.
Во-первых, в условиях позднего капитализма сложился блок достаточно жестких социальных, экологических и гуманитарных нормативов, которые ограничивают рыночные отношения и касаются качества продукции, параметров деятельности и условий использования рабочей силы, природной среды и т.п. Рыночные отношения ныне действуют лишь в рамках определенных, сознательно сформированных «коридоров» ограничений.
Во-вторых, существует система сознательного регулирования экономики со стороны государств и наднациональных институтов, а также муниципальных органов, которые формируют программы, планы, другие механизмы сознательного воздействия на экономическую жизнь (от антимонопольного регулирования до стратегических программ структурной перестройки или развития определенных секторов экономики). Это воздействие носит косвенный характер, но по ряду параметров оно оказывает влияние на экономику отнюдь не меньшее, чем рыночная конкуренция.
В-третьих, крупнейшие корпорации на протяжении последнего столетия доказали свою способность косвенно, частично, локально, но мощно регулировать и контролировать определенные сегменты рынка (последнее особенно характерно для деятельности ТНК в ряде развивающихся стран). Антимонопольное же регулирование (і) само является сознательным воздействием на рынок и (2) лишь ограничивает (но не устраняет полностью) влияние ТНК.
Наконец, в-четвертых, весьма значительными являются (і) объем экономических ресурсов и (2) часть пропорций на внутрифирменном (так называемом «микро») уровне, которые сегодня также являются объектом сознательного регулирования. При этом понятие «микроуровень» в ряде случаев достаточно условно: «внутренние» экономические отношения крупнейших транснациональных корпораций регулируют объем производственной деятельности и, соответственно, обмена этой деятельностью, распределение ресурсов, пропорций и так далее в масштабах многих сотен миллиардов долларов и сопоставимы с масштабами небольших государств. В таких корпорациях существует система отношений сознательного регулирования и планирования, которая предполагает наличие (і) внутренних нормативов, (2) трансфертных цен, (3) механизмов сознательного распределения ресурсов, (4) единой системы управления (степень ее централизации — второй вопрос; тезис о самостоятельности звеньев как атрибуте сознательного регулирования был давно обоснован1), (4) формирования контингента менеджеров и «профессионалов» вплоть до целостной стратегии работы с персоналом, включающей определенную идеологию, культуру и традиции фирмы.
Но мы не будем увлекаться: в данном случае задачей было лишь упоминание о том, что сознательное регулирование является одной из тенденций, которые характерны для сегодняшнего мира, где конкуренция во многом ограничена.
В то же время главные проблемы в исследовании процессов снятия рыночных отношений в результате развития креатосферы лежат «по ту сторону» традиционных экономических вопросов соотношения плана и рынка1. Речь пойдет о более масштабных закономерностях.
Начнем рассмотрение проблем снятия рынка, взяв за основу аксиоматику неоклассики, представленную в различных курсах economics, и тем самым вновь обратимся к предмету, рассматривавшемуся в тексте, посвященном пределам неоклассики. Этот повтор будет намеренным, ибо разный контекст по-новому высветит некоторые важные акценты. Кроме того, не хотелось бы заставлять читателя возвращаться назад для того, чтобы увидеть обоснование принципиально важных для нас выводов.
