А теперь самое время рассмотреть давно уже приходящие на ум контрдоводы противников гипотезы нелинейного снятия рынка в современном мире и дать, наконец, интерпретацию хорошо известного феномена «ренессанса» как самих рыночных отношений, так и идеологии, проповедующей их естественность и незыблемость.
Для объяснения этого процесса сформируем следующую гипотезу: волна неолиберализма стала реакцией на развертывание новых превратных форм объективной тенденции «заката» «царства экономической необходимости», а именно — становления глобальной гегемонии корпоративного капитала, и в частности развития тотального рынка. Сам феномен тотального рынка и его противоречия нами были охарактеризованы выше, поэтому мы, базируясь на сделанных ранее выводах, можем продолжить наши размышления.
Первоначально тенденции появления постиндустриальных технологий в мировом капиталистическом хозяйстве и обострение вызванных этим глобальных проблем (уже в 1950-1970-е гг. человечество столкнулось с обострением противоречий между обществом и природой, угрозами, связанными с распространением оружия массового уничтожения, перенаселением и т.д.), а также социально-политические факторы (относительные успехи «Мировой социалистической системы» в этот период, крах фашизма и мн. др.) стали одним из существенных факторов частичной социализации капиталистической экономики и демократизации политики. В этот же период появились уже упоминавшиеся нами теории «человеческой революции», «нулевого роста» и т.д. При этом и практика, и теория 1950-1970-х гг. дали определенные позитивные результаты, но столкнулись с внутренними противоречиями. Результатом этого столкновения на первом этапе стали не кризис и изменение мировой капиталистической системы, а отказ от дальнейшего развития процессов социализации, экологизации и гуманизации экономики. Причины этого многообразны, а их анализ был частично дан в начале Прелюдии. В данном случае важна фиксация самого процесса.
Так в конце 1970-х — 1980-е гг. западный мир столкнулся с жесткой альтернативой: либо изменение коренных основ капиталистической системы, либо «откат» и регрессивное движение в области социализации, экологизации и гуманизации, отказ от продвижения к миру, лежащему по «ту сторону» отчуждения.
Выбор был сделан (во многом — объективно) в пользу второго варианта. При этом тенденции генезиса нового общества, естественно, не могли исчезнуть вовсе. Необходимость постоянного технологического прогресса, диктуемая самой сутью капиталистической системы1, по требовала поиска превратных форм для этих тенденций. И такие формы (мы их уже рассмотрели выше) были найдены. Параллельно стали развиваться процессы индивидуализации деятельности и роста искусственных («перенесенных») форм обособления производителей.
Позволим себе аналогию между внедрением товарной формы информационного продукта и частной собственности на информацию как превратных форм культурных ценностей, с одной стороны, и аналогичными в чем-то процессами создания феодальных искусственных границ на пути движения товаров в период генезиса буржуазного общества — с другой1.
