Первый: материя, которая лежит «по ту сторону» предмета economics, малоинтересна и маловажна для исследователей общественной жизни, принадлежащих к данному направлению, ибо эта общественная жизнь до настоящего времени подчинена законам рынка, которые, в свою очередь, описываются economics.
Второй вывод, который может быть сделан: будущее принадлежит именно той сфере, которая лежит «по ту сторону материального производства», «по ту сторону» рынка, и поэтому economics как наука, описывающая некоторые закономерности только рыночной экономической общественной жизни, уходит в прошлое.
Естественно, что авторам больше по душе второй вывод, поэтому мы его прокомментируем. Economics, на наш взгляд, в исторически обозримом будущем уйдет на второй план общественных наук, подобно тому, как сто-двести лет назад в прошлое ушли теология, геральдика и т.п. науки, крайне важные для понимания правил жизни и поведения в феодальном обществе. В самом деле, вплоть до ХШІІ-ХІХ веков именно эти проблемы — проблемы отношений внутри аристократического сословия (генеалогии, иерархии титулов, правил наследования), а также проблемы отношений третьего сословия с аристократией и духовенством — все это (а отнюдь не законы спроса и предложения) было главным предметом социального познания. Кажущиеся нам сегодня экзотическими диковинами науки — геральдика, теология, астрология, схоластика и т.п. — создавали именно ту картину жизни, которая и должна была бы существовать, чтобы дать соответствующее представление об эпохе.
Эти науки раскрывают нам не только духовный, но и социальный мир средневекового общества, где реальная жизнь — социальный статус, богатство, власть — действительно зависели от родовитости и изысканий в тонкостях генеалогических древ, астрологические прогнозы существеннейшим образом влияли на действия королей и пап, схоластические изыскания служили важным фактором борьбы церковных и рыцарских орденов и т.п.
И точно так же, как сейчас мы имеем дело лишь с отголосками этих представлений в исторических романах, точно так же, по-видимому, в новой эпохе мы будем иметь дело лишь с отголосками проблем economics в исторических работах, которые будут посвящены описанию обществ, где господствовали рыночные отношения.
Такой (исторический) взгляд требует комментария по поводу сугубо современной проблемы: в какой мере взгляд на рынок как отмирающий феномен и economics как отмирающую науку актуальны для начала XXI века, когда они, по видимости, переживают вторую молодость? Это общая проблема актуальности всей данной работы, и потому мы ограничимся лишь указанием на то, что авторы его видят и понимают. Отвечать на этот вопрос мы будем в конце нашей работы, а точнее — всей нашей работой: если она окажется актуальна, значит и методология наша адекватна задачам поиска ответов на вопросы, которые ставит практика перед современным исследователем.
Посему нам следует обратиться к проблеме снятия рынка, исходя из марксистской парадигмы, из марксистского объяснения товарных отношений и природы стоимости.
